За последние десять лет в Казахстане исчезло более 580 сел, и большинство из них — на севере страны. Здесь процесс обезлюдения идет особенно стремительно: люди уезжают, школы закрываются, дома пустеют. Тревожная тенденция охватила Костанайскую, Северо-Казахстанскую и Акмолинскую области.
Когда холод становится образом жизни
Север — регион суровой красоты и трудной жизни. Полгода снег, холод, длинные зимние ночи. «Кто запасся дровами и сеном — тот зиму переживет», — говорят местные. Но в последние годы не хватает не только дров и сена, не хватает главного — надежды.
Стоимость топлива растет, сельское хозяйство не приносит стабильного дохода. Молодежь уезжает в города, а вместе с ней уходит и будущее деревни.
В Жамбылском районе Северо-Казахстанской области за последние годы опустели десятки сел. Талпын, Толыбай (Богдановка), Үлгі, Майбасар (Рождественка)— названия, которые остались только на картах.
Айымжан — село в 15 километрах от райцентра Пресновка — еще держится, но едва дышит. Раньше здесь было более сотни домов и школа на 150 учеников. Сегодня — меньше половины домов и всего два десятка школьников. Многие строения заброшены, часть — разобрана на стройматериалы.
Миллионы под землей
Несколько лет назад в Айымжане проложили водопровод стоимостью около 300 миллионов тенге. Но вода так и не дошла до жителей: система оказалась неработающей, оборудование ржавеет.
Средства бюджета буквально ушли под землю.
В 2021 году власти обещали открыть здесь молочно-товарную ферму на 400 голов КРС — проект ТОО «Жөкей Агро». Но ни фермы, ни самого предприятия сегодня нет. Компания исчезла, оставив за собой нереализованные планы. Новый инвестор обещает многое, но жители больше не верят обещаниям.
Построили и амбулаторию, но сначала — вдалеке от жилых домов, рядом с частным двором. После жалоб здание перенесли, но теперь оно пустует: нет врача, нет света, двери закрыты.
«Так и это здание скоро станет очередным заброшенным домом», — говорят сельчане.
Кто приходит — тот уходит
Чтобы оживить село, сюда переселяли семьи из южных регионов. Несколько дунганских семей пытались обосноваться. Но никто не задержался.
«Люди не выдерживают: нет работы, дороги переметает, интернет не ловит. Через год уезжают обратно», — рассказывают местные.
Где театр — там жизнь
Когда-то Айымжан был культурным центром. Местный сельский клуб имел статус народного театра, сюда приезжали зрители из соседних сел. Оттуда вышли многие талантливые люди.
Сегодня от клуба остались только стены. Обвалившаяся крыша и разбитые окна — как символ угасания сельской культуры.
Новое жилье — не значит новая жизнь
Государство строит дома, ремонтирует дороги, но этого недостаточно.
Если нет школы и работы — не будет и жизни.
Нужны не просто квадратные метры, а стратегия развития: поддержка фермеров, создание рабочих мест, развитие инфраструктуры.
Тонкая грань между забвением и надеждой
Северяне привыкли к холоду, но не к безразличию. Каждый пустой дом — чья-то несбывшаяся история. Каждая закрытая школа — потерянное будущее.
Говорят, «село — колыбель страны». Но чтобы колыбель качалась, в ней должна быть жизнь.
Если такие села, как Айымжан, окончательно исчезнут, вместе с ними уйдет и часть корней нашей страны.
